Далёкое и близкое в твоём сердце.
Марк уже и не помнил точно, какой это по счёту мир. После двадцатого у него был нервный срыв, и он перестал считать. Из принципа. Он тогда, вполне осознанно, всё взвесив, решил, что жизнь его больше не имеет смысла и нужно свести с ней счёты. Но так и не пришёл к какому-то среднеарифметическому способу как это сделать. Поэтому вопрос так и остался висеть открытым; как Дамоклов меч. Но на статистику он забил, и сейчас с трудом представлял не только где он находится, но и сколько лет прошло с тех пор, как он отправился на поиски. Может двести, может пятьсот. Не больше, наверное.
Но судя по тому, что ему всё тяжелее и тяжелее удавалось вспомнить имя, что ему дали при рождении, лет прошло немало. Мать, отец, братья, сестры… Он помнил, что это всё было у него, но не мог вспомнить ни их имён, ни того, как он выглядели. Ему стало противно своё отражение в зеркале, и он старался как можно реже этим пользоваться. Бриться он мог и на ощупь.
Больше всего он боялся забыть цель своих поисков. Но это уж вряд ли. Сможет ли он когда-нибудь Её забыть? А разве можно забыть, как дышать? Не думаю. Но он помнил про тот злополучный Тетрас, где он вдруг понял, что начинает забывать Её, и что окружающая его красота пейзажей, местных городов, женщины, наконец, начинают вытеснять Её образ из памяти. И он чуть не полез в петлю. Вернее, полез. Но потом решил, что это не очень пафосно. Лучше пулю в висок… или… Словом, действие сие пока отложено… Может, и навсегда.
А сейчас Марк сидел в уютном кафе с хорошей кухней (у него уже выработалось шестое чувство на такие заведения, и он безошибочно их находил) и ждал, когда ему принесут заказ, попивая неплохой, кстати, ликёр, напомнивший ему земной Лимончелло. Вот такие крохи воспоминаний, как этот местный ликёр и оставляли ему желание, мотивацию продолжать жить.
Он старался не привлекать к себе особого внимания и выбрал столик в дальнем углу кафе. За много лет он научился сливаться с местным населением и даже в Сварте, у гномов он ни разу не нарвался на конфликт. Несмотря на то, что роста был немалого, по их меркам, и везде на него сразу обращали внимание. Что, в принципе, и сыграло важную роль в том деле. Он быстро нашёл, что искал.
Местная девица с огненно-рыжими волосами наконец устала стрелять в Марка глазами, взяла свою сумочку со стойки бара, слезла с высокого стула, и направилась к нему.
— Сейчас начнётся древний ритуал соблазнения, — подумал он и улыбнулся навстречу девице, для того чтобы немного раскрепостить её.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Начинаем.
Тата улыбаясь смотрела за горизонт. Он еле угадывался в том месте, где море цвета индиго сливалось с небом такого же цвета. За горизонтом были прекрасные, зелёные острова с городами, террасами спускающимися к шумным, весёлым портам. Сердито цыкающие на зазевавшихся прохожих грузчики несли на своих взмокших, широких спинах тюки и ящики со специями и одеждой, редкими животными и посудой из драгоценных металлов. Трюмы торговых кораблей со всех девяти миров таили в себе тайны и легенды, золото и сверкающие всеми цветами радуги опалы и алмазы.
Острова манили к себе, отзываясь в груди щемящей, ноющей и такой сладкой болью. Тата стояла, вытянувшись в струну и раскинув руки, как будто собираясь взлететь. Глаза её были широко и радостно открыты, губы что-то шептали. Шептали о том, о чём сердце кричало:
— Я иду! Мне очень страшно, но я уже не остановлюсь! Поддержи меня, Великая Мать-Прародительница! Я уверена, ты слышишь меня! Благослови свою дочь! Боги-покровители, не дайте сгинуть мне на своём пути!
Так шептала она, а душа рвалась из груди как птица из клетки.
Словно в насмешку, где-то далеко послышался лай собак, идущих по её следу. У Таты был очень чуткий слух, в городе всегда удивлялись её рефлексам и боялись их, но она всё равно испуганно вздрогнула и её лицо исказила гримаса как будто от боли.
У неё оставалось часа три до того, как здесь будут охотники с собаками. Руки схватили мешок с небогатым скарбом и книгами, глаза начали лихорадочно шарить по берегу в поисках хоть какого-нибудь шанса на спасение. Но ум оставался холоден, сердце спокойно. Она успела попросить помощи у Богов, они ей помогут!
Ничего похожего на лодку или плот на берегу не было видно, конечно.
Нужен Морской Извозчик! На его помощь Тата и рассчитывала, собственно, когда решила бежать к морю. Она читала о нём в одном из древних трактатов в городской библиотеке. Вызвать его, судя по тому описанию ритуала, что она помнила, особого труда не составит… для опытного мага. А для неё?!
— Вот и проверим сейчас, — зло подумала она.
Тата бросила мешок подальше от набегающих волн на сухой песок, подобрала обточенную морским прибоем палку, закрыла на секунду глаза, вздохнула… и начала чертить на песке Руны, вызывающие Морского Извозчика.
Кедир, Морской Змей или Извозчик, всегда появлялся в мифах в самый нужный для героя момент. Тата сутками напролёт просиживала в городской библиотеке, в которую, кроме неё и госпожи Блюм, вообще никто не показывал носу. Она знала все древние мифы наизусть и раз уж пошла по Пути, сама собиралась стать частью Мифа.
Но море, очевидно, об этом не догадывалось и первая же волна с удовольствием слизала заклинание, начерченное Татой. Она с яростью принялась чертить его заново, выкрикивая название каждой Руны. Некоторое время шла неравная борьба босоногой, нескладной девчушки с копной непослушных волос цвета высохшей соломы и моря, лениво и словно нехотя стирающего её призыв к Кедиру. Всё это происходило под усиливающийся лай собак, которые уже почуяли Тату и охотники об этом знали. Они ускорили свой бег и уже предвкушали то удовольствие, с которым расправятся с этой малолетней бесовкой. Карт-бланш им на это был выдан самим бургомистром. Неофициально, разумеется.
Тата прекрасно знала о том, на что способны эти полулюди-полуорки. Об их звериной жестокости ходили жуткие рассказы по всему Торвстовту.
У неё похолодело в груди от мыслей о том, что с ней сделают, когда поймают. Даже с мёртвым телом… если она сейчас убьёт себя украденным эльфийским кинжалом.
— Пусть тогда меня сожрут рыбы, — всхлипнула Тата и твёрдым шагом направилась в море. Волны сразу же ласково обхватили её за голени и потянули за собой:
— Иди к нам, девочка! Мы тебя спрячем!
— Нет, книги и Руны я им тоже не оставлю! — Тата развернулась и побежала за мешком, что оставила на сухом песке. Она схватила его, прижала к мокрым глазам, разрыдалась и повернулась к морю.
Прямо напротив неё из воды торчала голова Морского Извозчика. Громадные чёрные глаза не отрываясь смотрели на Тату.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Город с трудно выговариваемым названием Тофрстовт находился в глубине материка и входил в состав царства Кнарр. Земли эти обладали просто неисчерпаемыми месторождениями железа, никеля, меди, олова, серебра и других металлов и снабжали все девять миров сырьём для производства оружия, украшений, машин и механизмов. Царство делилось на шесть крупных провинций, каждая из которых была центром добычи и переработки какого-то металла. Тофрстовт стоял у отрогов Медных гор и, понятное дело, славился своими медными заводами, коих в окрестностях города было ой как немало. День и ночь, не останавливаясь ни на минуту, горел огонь в заводских печах, переплавляя руду на металл. Затем всю полученную таким образом медь в слитках грузили на монорельсовые составы и оправляли в столицу — Кнаррстовт. Столица являлась также и единственным портом страны, откуда металл расходился по всей обозримой Ойкумене.
Среднестатистический кнаррт был серокож, коренаст, исполнителен и горд своей страной, работой и царём. Работа давала ему всё: пищу, кров, семью, детей, реализованность и удовлетворение от жизни. А работу ему дал царь, благослови, Господи, его сандали! Жизнь понятна и проста — если родился на свет, будь так добр, роди себе подобных и обучи их тому, чему тебя учили. Цикл великолепен в своей простоте и завершённости.
Инакомыслящих не было, вопросы задавать тут было не принято. Тата это поняла с самого раннего детства, когда за вопрос о том, почему такой милостивый и добрый Бог, которому тут все молятся, допустил то, что у них с сестрой на обед только небольшой кусок рыбы, была жестоко выпорота матерью. Мать она очень любила, впрочем, так же сильно и боялась. И вопросы такого рода перестала больше задавать, став искать ответы в книгах, как только научилась читать. Матери такое увлечение дочери нравилось. Очевидно, потому, что она сама когда-то хотела стать учительницей в школе, но что-то пошло не так и ей пришлось пойти на завод, как большинству женщин Тофрстовта. И теперь она возлагала большие надежды на старшую дочь, что та станет всеми уважаемой учительницей.
Тата надеждам матери не смела перечить и послушно училась в школе, но к ужасу для себя, вопросов по поводу окружающей действительности у неё появлялось всё больше и больше и книги, которые она брала в библиотеке, не давали ей ответов на эти вопросы. Пока однажды госпожа Блюм, библиотекарь, старая, нескладная, высокая женщина, не похожая на большинство кнаррстиц, видя всё увеличивающееся неудовлетворение Таты от прочитанных книг, не пожалела её и отвела в потайную комнату в библиотеке, где хранились «другие» книги.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Великое путешествие Таты началось не в четырнадцать, когда, спасая свою жизнь и честь, она была вынуждена отправиться в свой путь, по которому идёт до сих пор. Хотя, слово «вынуждена» здесь неуместно, это решение было абсолютно осознанным и давно сформировавшимся.
Да, в маленьком семени достаточно сил и мотивации для того, чтобы пробиться через асфальт и бетон и взойти прекрасным цветком. Но, что защитит этот хрупкий росток от кованых ботинок, от равнодушия, алчности и ненависти ко всему, что незнакомо, непохоже? Долго ли проживёт этот цветок без любви и влаги в пустыне страха и непонимания? Да, можно вырастить острые шипы и жёсткий, гибкий стебель, что гнётся, но не ломается. Но доживёт ли юный цветок до той поры, когда окрепнут его корни и задубеет кора? Что может спасти его от гибели и забвения в чужом и враждебном мире?
Случай или предназначение? Что важнее в жизни маленькой, хрупкой девочки, волею каких-то высших сил, оказавшейся в бетонном мешке под названием Тофрстовт. Какие невидимые нити выведут её на ту дорогу, что была уготована ей?
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Мир, который никогда не видел Солнца.
Город стоял у подножия Медных гор. Постоянные туманы, спускающиеся с гор, смешивались со смогом, исходящим от горно-перерабатывающих заводов, и образовывали плотную шапку из ядовитой смеси влаги и дыма, из-за которой этот город никогда не видел Солнца. Но в тот день произошло что-то необычайное.
Тата, как обычно, после уроков бежала в библиотеку, где на страницах книг её ждали Герои, побеждающие демонов и чудовищ, мудрые наставники, ведущие своих учеников по пути познания. Целая Вселенная магии и приключений оживала в её воображении.
Она уже собралась перепрыгнуть через лужу, как вдруг в ней мелькнула вспышка света. Девочка с изумлением взглянула наверх. Сквозь тучи, переливаясь всеми цветами радуги, бил луч света. Боясь спугнуть это видение, Тата не смела даже вздохнуть. Не обращая внимания на то, что вода заливает её дырявые во всех местах ботинки, она зашла в лужу и встала под луч света. В прорехе между облаками было Солнце! Тата именно таким и представляла его себе! Никакие картинки в книгах не передавали то, что она видела сейчас. Величественное, вечное Светило пробило свинцовую завесу над городом специально для того, чтобы познакомиться с ней, вдруг осенило Тату.
Она вытянула руки навстречу своему новому другу и на кончиках её пальцев заиграли разноцветные искорки. Тата почувствовала лёгкое покалывание сначала в ладонях, потом в руках. И вот через протянутые к Солнцу руки в неё хлынул поток Света, закручиваясь воронкой на уровне груди.
Она ощущала себя бездонным колодцем, который вечность стоял без воды и вдруг начал наполнятся чистой, живительной влагой. Тата представить себе не могла, что в неё столько может поместиться. Наконец, поток наполнил её до самой макушки, и она почувствовала лёгкое прикосновение, словно кто-то большой и тёплый поцеловал её в лоб. Солнце моргнуло на прощанье раз, другой и серое небо опять затянули тучи.
Тата опустила руки и сложила ладони на груди. Там билось, пульсировало её Солнце! Оно осталось в ней тем радужным светом, что пролился сквозь пелену облаков и наполнил её.
— Эй! Ты что, чокнутая? В луже стоишь!
Резкий голос вернул Тату в бетонную действительность. Она пролепетала привычные извинения и, не поднимая глаз и хлюпая водой в ботинках, бросилась прочь. Она бежала сквозь туман и думала, как же теперь жить ей с этим Светом внутри. Они же заметят! Увидят и заберут у неё этот Свет!
Она остановилась. Холода она не чувствовала. Тата с удивлением обнаружила, что ботинки уже высохли. Час от часу не легче! Как ей всё это скрывать? Она с сожалением подумала, что ей даже не с кем поделиться этим Светом. Мать и сестра не поймут её. Они, конечно, любят её по-своему. Но не поймут. Мать уже давно тревожили Татины «странности» и она периодически грозилась отвести её к доктору. Голову проверить, как она говорила. Тате оставалось молчать всё больше, отвечать только по делу и не беспокоить никого своими мыслями и неудобными вопросами. Ни дома, ни, тем более, в школе.
В школе, вообще, её считали каким-то выродком из-за светлых волос и высокого роста. Одноклассники не трогали её, потому что она была сильнее их и могла дать сдачи. А вот старшие нередко подлавливали её на школьном дворе и принимались провоцировать её грубыми недвусмысленными намёками и, даже, иногда тычками.
Всё это держало Тату в постоянном нервном напряжении. Она боялась идти в школу. Каждый день, проведённый в её стенах был для неё испытанием. Со временем она привыкла к этой боли и научилась сносить её с удивительной для ребёнка, девочки стойкостью.
С этими мыслями она чуть не проскочила крыльцо библиотеки. Она взялась за такую знакомую дверную ручку из меди, отлитую в виде мифического Единорога, отворила дверь и вошла в широкий холл городской библиотеки.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Одиночество
Тату выворачивало наизнанку. Она стояла на коленях в ванной и её тошнило желчью. Шумела вода, заглушая все звуки, и ни мать, ни сестра не догадывались что происходило с Татой каждое утро. Или не хотели ничего об этом знать.
Наконец, желудок успокоился. Тата продышалась, умылась. Её перестало трясти от страха и изнеможения. Нужно брать себя в руки и идти в школу.
В кнаррианских школах семилетнее обучение. После шести лет учёбы часть детей заканчивали своё обучение и отправлялись в заводские классы. Там они ещё два года продолжали обучаться уже рабочей специальности. Той, что им выбрали наставники.
Оставшихся учеников объединяли в выпускные классы. По правилам, что рекомендовала система образования царства Кнарр, это должны были быть наиболее способные и перспективные дети. Но по факту, в семьях, где родители были на руководящих должностях, дети тоже шли по их стопам и продолжали обучение в школе. Чтобы потом ещё три года учится в высшей школе. И в основном, по той специальности, что им выбрали родители.
Как Тата попала в выпускной класс оставалось загадкой. Ведь мать её была обыкновенной уборщицей на заводе. Хоть и она.когда-то закончила высшую школу и после её окончания устроилась на довольно перспективную должность инженера-настройщика биомашин. Но после рождения дочерей, она сама, добровольно ушла в простые уборщицы цехов, объясняя это тем, что будет не так загружена работой и сможет больше быть с ними.
Сомнительное решение. Пожалела ли она об этом сразу или потом, или вообще не анализировала своё решение, неизвестно. Но последствия этого поступка сказались на жизни её дочерей. Особенно на жизни Таты. И особенно в выпускном классе.
В этом возрасте жизнь девочки круто меняется. Мать решила, что Тата уже достигла того возраста, когда сможет помогать семье материально и устроила её в детский сад на лето. Нянечкой. А это означало, что теперь всю грязную работу в саду теперь будет выполнять она. Благо, что закон труд детей не запрещал. Просто, никому из родителей обычно не приходит в голову перекладывать свои обязанности на ребёнка так явно.
Во время каникул Тата вместе с классом должна была ехать в трудовой лагерь в столицу. Но мать пошла в школу и со слезами принялась уговаривать директора оставить её, объясняя это тем, что семья нуждается, что Тата сама горит желанием помочь семье материально. И что он уже обо всём договорилась с заведующей этого сада.
— Ну, надо, так надо, — директор пожала плечами… и разрешила.
Класс Таты укатил на «монорельсе» в столицу в трудовой лагерь на всё лето. Дети, по сути, там больше отдыхали, работая только два часа в день. А для Таты начались её первые настоящие трудовые будни. Ранний подъём и полный восьмичасовой рабочий день. Первое, что ей поручили — это полностью очистить старый заброшенный класс, который до потолка зарос грязью. Тате выдали ведро, тряпку, запас соды и без особых надежд оставили наедине с этим загаженным помещением.
Через две недели довольная заведующая приняла выдраенный сверкающий класс, а Тату ждали ещё два месяца тяжёлой, изнурительной работы. Деньги, что зарабатывала она, мать забирала сама. Сестре нужна была новая одежда на осень. Тата может и мамино пальто доносить. Ничего страшного, что оно на несколько размеров больше. Зато не замёрзнет.
Объединённый класс приехал из летнего лагеря отдохнувший и с уже выстроенной иерархией. Заводилами были несколько девочек с почти уже сформировавшимися женскими формами. Они умело манипулировали парнями, не отходившими ни на шаг от них.
В первый день учебного года дети расселись по своим местам. Тата, как мышь, сидела на одной из передних парт. Класс её просто не замечал, несмотря на яркую внешность. У неё были волосы цвета выцвевшей соломы, что в Кнарре большая редкость. Народ тут темноволос, серокож и приземист. А долговязая, белокожая Тата сразу выделялась из толпы. Но мальчиков такая внешность не привлекала, и они не замечали её.
Зато, её сразу заметила классная руководительница, как только вошла.
— Ооо… Посмотрите! Наша курортница появилась.
Тата сжалась, предчувствуя недоброе.
— Как отдохнула на курорте то?
Класс послушно заржал. Девицы плотоядно переглядывались. Что же, неплохой объект для самоутверждения. Тем более, раз сама учительница объявила эту… охоту.
На перемене альфа-самки окружили Тату.
— Привет, Дылда!
— Ооо… знакомые ботиночки. Я видела их на твоей мамочке в прошлом году. Ну, теперь и тебе сойдёт.
— А на курорте вас, что не кормили? А то ходишь, мослами гремишь!
Девушки считали себя очень остроумными и с удовольствием потешались над ошеломлённо молчавшей Татой. Вскоре к их компании присоединились парни и шутки стали более скабрёзными и пошлыми. Тата не знала куда себя деть от стыда, подростки это почувствовали и это ещё больше их раззадоривало.
Во время урока она не слышала учителя. Она сидела, ещё больше побелев от страха и унижения и с ужасом ждала следующей перемены. Так начался её выпускной учебный год.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Побег.
Тата лежала в темноте с открытыми глазами и ждала полуночи. Она всё рассчитала. Сегодня ночью на заводских проходных дежурят охранники, которые её хорошо знают. Они никогда не проверяют её рюкзак, когда она приносит обед матери в ночную смену. Дальше будет дело техники. К матери она естественно не пойдёт. Потом у матери будет отсыпной после ночной смены и её точно будет не дочерей. Так что, хватится она её не раньше, чем через двое суток. К этому времени Тата будет уже далеко. Так она рассчитала.
Пора. Тата встала. Одела непромокаемый бушлат, который выменяла у соседа в обмен на любовное заклинание. Он давно сох по одной училке из её школы. Заклинание сработало, а Тата обзавелась новеньким армейским бушлатом. Он был небольшого размера, поэтому сосед его так и не носил. Но Тате пришёлся в самую пору.
Рюкзак был собран ещё днём. Тата постаралась лишнего не брать, чтобы не привлекать внимание охранников на проходных. Поэтому в рюкзаке было только самое необходимое: две книги по магии, которые он сочла нужным взять с собой; Руны, которые она сделала сама; небольшой запас еды; нехитрые девичьи предметы; смена белья. Нож она спрятала в ножнах под бушлатом.
Тата запустила руку в карман. Там на самом дне лежало её самое большое сокровище, с которым ей ещё предстоит разобраться. Она вытащила из кармана серебристый браслет из белого металла. Казалось, он светился в темноте. Символы, выбитые на нём неизвестным мастером, светились тусклым зеленоватым светом.
— Это хороший знак, — подумала Тата. В последнее время она стала очень внимательно относится ко всякого рода посланиям. Особенно после памятного разговора с матерью. Ну, да ладно. Она одела браслет на руку, щелкнув застёжкой. Теперь его можно носить, не скрывая от чужих взглядов.
Тата подошла к кровати младшей сестры. Та мирно сопела, ничего не подозревая. Подругами они с неё так и не стали. Но сейчас Тата испытывала к сестре щемящее чувство любви и жалости.
— Счастья тебе, родная, — Тата поцеловала её в лоб. Мирка завозилась и улыбнулась во сне. Тата улыбнулась ей в ответ, взяла рюкзак и вышла из комнаты.
Ночью на улицах Тофрстовта, города, который никогда не видел Солнца, было пустынно и привычно воняло серой. Тата без происшествий дошла до проходных завода, который плотным кольцом обступил город и не прекращал своей работы ни на минуту уже не одну сотню лет. Эти проходные перемалывали в медную пыль поколения за поколениями горожан. Завод, стал единственным смыслом в жизни кнарртов, не давая им ничего взамен и забирая всё.
Перекинувшись парой ничего не значащих фраз с охранниками, Тата прошла проходные. Внутри её трясло от напряжения и выброшенного в кровь адреналина. Накинув капюшон на голову, она быстрым шагом цех за цехом дошла до открытой площадки, где стояли «Мастодонты», дожидаясь своей очереди в карьер за медной рудой. Ночью тут не должно было быть много ни рабочих, ни охранников.
Несколько секунд Тата прислушивалась, прижавшись спиной к стене. Вроде никого. И она проскользнула под брюхо 365. Эти карьерные самосвалы были построены свартами ещё до войны Кнарра с ними. Примитивный разум был дан им древними мастерами-биоинженерами, и они сами находили дорогу на карьер и обратно. Сейчас эти технологии были утрачены, но Тата владела даром находить с ними общий язык, общаясь с помощью древних символов и подключаясь к ним с помощью своего тонкого тела.
Она положила руку на обшивку 365, «пошепталась» немного с ним, и «Мастодонт» открыл какую-то дверцу рядом с Татой. Она проскользнула в чрево самосвала навстречу тусклому свету. Дверь закрылась за ней. Это было небольшое помещение с двумя удобными креслами и столом перед ними. Перед столом было окно из черного стекла.
Тата читала об этом в старых книгах. Скорее всего это была комната охраны и перед ней был монитор с камер слежения. Но сейчас он не работал. Хорошо хоть свет есть. Она удобно устроилась в кресле, рюкзак положила на соседнее. Ждать осталось недолго. Она выучила график движения самосвалов и знала, что 365 скоро тронется в путь. Накопившееся напряжение всё-таки давало о себе знать, и она задремала в кресле.
Её разбудил гул включившегося двигателя. Экран перед ней тоже неожиданно загорелся, осветив комнату. Он был разделен на восемь частей и на четырёх из них была видна территория площадки с разных ракурсов. Оставшиеся четыре камеры скорее всего уже не работали. Но и то уже было видно на экране, давало достаточно информации. Тате сегодня неслыханно везло. Она сложила руки перед собой и поблагодарила Богов за такую заботу о ней.
Картинки на экране вдруг начали двигаться. «Мастодонт», покачиваясь, начал свой путь до карьера в Бог знает уже какой раз.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692
Встреча
Борт 365 уже пятый час тихо катил по горной дороге. Тата за это время успела выспаться. Она надеялась, что её расчёты верны. Скорость «Мастодонта» она знала, расстояние до той точки на маршруте, где Тата собиралась высадиться, ей тоже было известно. Кроме того, на экране, который был перед ней, было видно местность, по которой ехал грузовик. Это было уже чистой удачей, на которую Тата не рассчитывала. Поначалу она с любопытством глядела на монитор, замечая каждую деталь вокруг. Но кроме дороги и скал там ничего не было и Тата потихоньку задремала.
Когда она проснулась, часы на мониторе показывали, что точка «Х», где Тата собиралась сойти, была уже близко. Она напряглась и стала внимательнее всматриваться в экран. На всякий случай проверила, насколько 365 реагирует на её команды и готов ли он сделать остановку там, где она ему прикажет. «Мастодонт» был не против того, чтобы Тата им управляет.
Напряжение у Таты всё возрастало. Вот он- поворот! Машина остановилась. Тата закинула за плечи рюкзак, открыла дверцу и спрыгнула на дорогу. Уже светало. С левой стороны грузовика камеры не работали, поэтому Тата перебежала туда и прижалась к скале, дожидаясь пока он не скроется за поворотом.
Шум мотора постепенно затих и Тата впервые оказалась одна во внешнем мире. Тишина! Стоявшая вокруг тишина буквально смяла, подавила Тату. Она представить себе не могла, что тишина может быть такой материальной. Казалось, протянешь руку и можно коснуться её. Несколько минут Тата стояла, не в силах оторвать спину от скалы. Потом ноги сами сделали первый шаг. Второй.
— Нужно убираться с дороги, пока не появился следующий грузовик, — поторопила себя Тата.
Она пересекла твёрдую как бетон дорогу и ступила на старую заброшенную трассу, по которой уже лет сто не ездили грузовики. В конце неё был законсервированный меднорудный карьер. Добыча там прекратилась уже очень давно из-за нецелесообразности. Дальше, за рудником, горы постепенно мельчали и скатывались в плоскогорье, которое продолжалось до самого побережья океана. Великого Океана, за которым Тату ждало неизведанное. Туда ведёт её путь… и кровь, шумящая в её висках.
Через несколько часов быстрой ходьбы Тате открылся старый рудник во всём своём чудовищном великолепии. Громадная дыра в земле, спиралью спускающаяся куда-то вниз. Девочка на минуту задержалась на краю карьера, прислушиваясь к завыванию ветра и рассматривая старую брошенную технику, беспорядочно расположенную по периметру стен.
Глаза быстро нашли широкий проход между скал на том краю карьера и Тата направилась туда. К этому времени уже полностью рассвело и день клонился к зениту. Небо было затянуто тучами, как и в городе, но это была не та беспросветная завеса, усиленная промышленным смогом, которая сопровождала её жизнь с рождения. Тата ощущала Его присутствие за облаками. Они уже были знакомы. И она ждала встречи с Ним, как со старым другом, то и дело вглядываясь в небо.
К удивлению Таты, дорога за карьером не закончилась. Она была явно заброшена и ей давно никто не пользовался, может, даже не одну сотню лет, но она продолжалась дальше! К концу дня Тата прошла очень приличное расстояние. Она это прекрасно понимала. Ноги с непривычки гудели. Она знала, что это произойдёт, поэтому перед побегом старалась каждый день много ходить по городу, чтобы ноги привыкли к нагрузкам. Но всё равно, это был очень большой переход и Тата просто валилась с ног в конце дня.
Она увидела небольшой проём между двух валунов возле дороги и решила переночевать там. Места там было достаточно. Тата достала из рюкзака плащ-невидимку, влезла в него, включила обогрев на бушлате, свернулась калачиком и почти сразу заснула от усталости. Ей снилась мама. Только выглядела она совсем по-другому. Это была высокая, светловолосая женщина, юная и очень красивая. Во сне она точно знала, что это её мама. Возле её ног сидело грациозное животное с кисточками на ушах и длинным хвостом. Обе пристально и молча смотрели на Тату. У мамы из глаз текли слёзы, оставляя следы на щеках. Потом она подтолкнула животное, оно потянулось, выгнув спину, и пошло к Тате, открывая рот и издавая какие-то истошные звуки.
От этих звуков Тата проснулась и с ужасом поняла, что до сих пор их слышит. Кто-то издавал их совсем рядом с Татиным убежищем. Она выглянула из-под плаща. В расщелине никого не было видно. Звуки раздавались снаружи. Тата осторожно выглянула.
На дороге, прямо перед ней сидело животное из её сна. Они смотрели друг на друга и молчали некоторое время. Животное было довольно крупное и… красивое. Сидя оно было примерно в половину роста Таты, а если бы поднялось на задние лапы, то и больше, наверное. Это была кошка из породы горных, серая и пятнистая, с длинными крупными лапами.
Страх у Таты прошёл. Она поняла, что это не враг. И тут она вспомнила, что ей снилось! Мама! Тата села закрыла рот руками и заплакала. Кошка поднялась, подошла к ней, ткнулась большой головой в руки Таты и села рядом, издавая странные звуки. Девочка, повинуясь какому-то необъяснимому импульсу вдруг обхватила горную кошку руками и тут уже совсем не сдерживая себя, разрыдалась. Кошка, продолжая мурчать, лизнула Тату в ухо. Язык у неё был горячий и шершавый.
Сергей Чуринга. vk.com/club177644692